Вот, скажем, у архитектора Т. есть семидесятитрехлетняя тетушка по материнской линии. Это такая, знаете, вопиюще хрестоматийная тетушка, которая всех любит, всегда сплетничает
, варит высококалорийную углеводную еду и всех пичкает, дарит ненужные подарки и потом требует их предъявлять, целует детей большими мокрыми губами — и так далее. Ее все любят и никто терпеть не может. А у тетушки всплеск позднего среднего возраста, она переживает ренессанс. Она полюбила культуру и, по собственному выражению, все глубже ею напитывается. У себя в провинции она уже впитала все, что тут способно проистекать, и приезжает к племяннику в Москву. И начинаются две недели хоррора: выставка павлопосадских платков в Царицыно (на улице -40), дегустация меда из придонских хозяйств на ВДНХ (у одного ребенка ветрянка, второй почему-то постоянно облизывает кота, психолог говорит такое, что лучше, кажется, посадить дитя в тюрьму превентивно). Но как-то все переживают эти две недели, как не пережить. И все две недели тетушка сводит всех с ума требованием сводить ее на «камерный концерт». Кто-то рассказал ей, что в Москве бывают «камерные концерты» для избранных, и вот если она таким концертом не напитается, то зря каталась. Архитектор Т., умирая от любви и ненависти к дорогой тетушке, обзванивает друзей-музыкантов и действительно получает два билета на охрененный концерт, - особняк, первое исполнение, зал на 80 человек и т. п. И тетушка совершенно счастлива, но не забывает вынуть из архитектора Т. душу, чтобы он надел галстук, причесался и купил ей за каким-то лядом театральный бинокль. И концерт оказывается таким действительно прекрасным, что архитектор Т. прощает экстатически раскачивающейся тетушке даже бинокль, направленный на располагающийся в пяти метрах от нее ботинок виолончелиста. И тут посреди концерта у кого-то звонит мобильный. Ну, понятно, у тетушки. Телефон с адской громкостью играет Twinkle, Twinkle, Little Star. Но тетушка продолжает улыбаться и раскачиваться. Архитектор Т., задыхаясь от стыда, толкает тетушку. Тетушка продолжает улыбаться и раскачиваться. И тогда пунцовый архитектор Т. лезет трясущимися руками в ее сумочку — и ему на колени вывалится тетушкин слуховой аппарат. Тетушка, оказывается, всегда его перед концертами вынимает.
