Невероятное событие, случившееся позавчера, а также предстоящий женский праздник заставили меня сесть за клавиатуру. Чтобы можно было оценить случившееся по достоинству, нужно начать издалека.
С самого раннего детства я имел дело с фотоаппаратами. Началось все лет с 6-7, когда дядя подарил нам с братом двухобъективный "Любитель". Конечно, никаких фотографий я не делал, потому что нашим родителям было не совсем до нас тогда. А сами мы были не в состоянии покупать фотопленку, фотоувеличитель, химреактивы и т.д. Это сейчас всего этого не требуется,а в те далекие времена без этих необходимых составляющих ничего невозможно было сделать. Через пару недель наш "Любитель" был уже не совсем фотоаппарат, а куча деталей - мы же не могли просто так оставить его в покое.
Нельзя было назвать это увлечением, но примерно в 5 классе я уже сам купил себе фотоаппарат, как сейчас помню, "Этюд". Стоил он тогда 7 рублей, и нам с друзьями пришлось скинуться, чтобы его купить. Он прожил дольше, чем "Любитель", но не намного. Зато, благодаря этому аппарату, я сделал свою первую фотографию - отпечатал контактно с широкой пленки уголок нашего дома. Но у меня не было ванночек и фотолаборатории. Поэтому отпечаток просуществовал всего несколько секунд и быстро почернел на свету.
В пионерском лагере мы с друзьями делали себе фотоаппараты из спичечных коробков, вырезав одну сторону и заклеив ее папиросной бумагой, а в другой стороне проколов крохотную дырочку иголкой. Отпечатков мы не делали - просто показывали друг другу найденный ракурс, высвечивавшийся на задней стороны коробка в перевернутом виде.
В студенческое время у меня в руках перебывало штук 5-6 моделей: дальномерные, зеркальные, стерео, узко, широкопленочные и т.д.
И после института я также не выпускал фотоапапарта из рук. Даже в военных лагерях у меня в полевой сумке все время лежал старенький "ФЭД", которым я умудрялся делать репортажные снимки. Потом я снимал архитектуру, людей, свою работу. Короче говоря, фотоаппарат стал такой же неотъемлемой частью моей жизни, как и кошелек, сумка и т.д. Не было ни одного года, чтобы я не снимал. Апофеозом моего романа с пленочными фотоаппаратами стал ремонт зеркального "Зенита". Целый год он лежал у меня на столе в разобранном виде. Но упорства мне было не занимать. В конце концов, я сделал сломанную
пружинку спуска из листовой латуни и на 58 или 69 раз собрал его и отдал владельцу, который уже мысленно с ним давно попорощался.
С началом эры цифры в фотографии у меня также был, поначалу совместный, "Canon". Но через пару лет из-за совместной эксплуатации он перестал попадать мне в руки. Тогда мы решили купить себе фотик для повседеневности, но такой, чтобы можно было получить приличный снимок при необходимости. Выбор пал на мыльницу "Canon", но с хорошей матрицей и большим оптическим увеличением объектива. Суть не в названии модели, а в удобстве съемки. Мы наслаждались этой современной игрушкой недолго.
Будучи в Болгарии сначал я его случайно уронил. Но уронил удачно - слегка только погнулся алюминиевый корпус. Примерно через год,во время следующей поездки в Болгарию, внезапно у него отказал объектив: выдвинулся и не сложился обратно. Все предварительные строки я писал, чтобы читатель мог оценить степень моего огорчения и разочарования. Никакие мои попытки что-то исправить не привели к результату.
Тогда мы решили найти в Болгарии мастерскую, где бы нам могли его исправить. На нашем пути был Пловдив, мы колесили по стране на арендованной машине, поэтому в интернете мы нашли адрес мастерской в этом городе, где, вроде как, чинили эту марку. Через пару дней мы были в центре Пловдива. С трудом найдя место для парковки, мы пошли искать мастерскую по указанному адресу.
Через 5 минут мы уже заходили в крошечную приемную, где сидел пожилой лысоватый мастер. Он строго осмотрел наш "Canon" с торчашим вперед объективом и нахмурился еще сильнее. Мы с горящими глазами умоляли его посмотреть, что случилось. На что он ответил буквально следующее, - " У вас СЕРЬЕЗНЫЕ проблемы с объективом. Ремонт займет две недели и будет стоить 140 лева (2800 рублей)". При этих словах он слегка наклонил голову для придания большей значимости своей идее и искоса вперился в нас своим карим южноболгарским глазом. Полные разочарования, мы уехали дальше в Родопы и снимали потом только на мобильники.
По приезду в Россию, мы стали искать способ починить наш фотик. Еще пара десятков самостоятельных попыток кончилась полной неудачей. "Canon" упорно не желал складывать свой длинный объектив внутрь корпуса. Огорчение было столь сильным, что я оставил его на целых 4 месяца.
Немного остыв, я снова взял упакованный в мешочек аппарат и поехал по мастерским нашего города. Как обычно, сначала нашел адрес в интернете. Это оказался совсем новый, шикарный, построенный в самом центре нашего Екатеринбурга торговый центр "Европа". Трудно даже представить, сколько денег было потрачено на его строительство! "Европа" представляет собой огромный стеклянный колпак, накрывший целый исторический квартал прямо напротив нашей мэрии. Все историчесике здания по периметру
квартала были полностью отреставрированы и объединены конструктивно в единое целое накрытым сверху стеклянным колпаком. Я едва нашел мастерскую по ремонту фототехники в "Европе", так как никто из тех, кого я спрашивал не знал даже, что находится в соседнем бутике.
Наконец-то я нашел указатель, прямо ведущий в эту мастерскую. Я спустился в подвал, нашел дверь с большим открытым окном, где виднелась женская голова, и снял с плеча рюкзак, чтобы достать фотоаппарат. Женская голова в окне была чрезвычайно занята разговором по мобильному телефону. Медленная и тягучая речь была направлена на то, чтобы клиент успокоился и не волновался насчет услуг. Затаив дыхание, я вытащил мешочек и, слегка приоткрыв, показал ей выдвинутый объектив. Женская голова с истинно Виевской медлительностью буквально потащила вверх свои веки, отягощенные граммами наклеенных гигантских ресниц. Саркастически ухмыльнувшись, она произнесла, - "Вы его роняли?" Я, конечно, не стал скрывать, что фотик падал, но удачно. Саркастическая улыбка медленно превратилась в презрительный изгиб губ. Следующей фразой была такая, - "Ремонт объектива стоит от 1800 рублей, 500 рублей - диагностика, входит в общую сумму".
Я страстно желал получить свой фотик в исправности, но вид женской головы не сулил мне пока ничего хорошего. Она даже не посмотрела на марку, не взяла его в руки. Было отчетливо видно, что она видит не мой многострадальный фотоаппарат, а эти самые 1800 или 2000 рублей. Я пробормотал что-то вроде: "У меня карточка, наличных сейчас нет" и т.д. и ретировался.
Но раз уж я решил найти место, где мне помогут, назавтра пошел в другое место. Недалеко от нашего дома, в спальном районе есть подвальчик в 9-тиэтажке, на двери которой висит выгоревшая табличка "Ремонт кинофототехники". Мы увидели эту табличку случайно, не слишком доверяя из-за ее старости.
Когда я подошел к обшарпанной двери, то обнаружил ее открытой. Спустившись в подвал, я зашел в небольшой зальчик, забитый всякой видавшей виды офисной техникой. Вдоль одной из стен стоял шкаф, за стеклом которого стояли фотики-мыльницы. В конце зальчика за большим столом сидела крашенная блондинка с кислотно-зелеными ногтями. Но лицо этой блондинки коренным образом отличалось от женской головы, увиденной мною в "Европе", и не только цветом волос. Девушка смотрела на меня просто и ясно. На мой вопрос, - "Фотоаппараты ремонтируете?" она быстро ответила, - "Конечно. Давайте посмотрим, что там у вас?" Я с трепетом вынул наш многострадальный фотик с торчащим объективом из мешка и отдал ей. Я даже толком не понял, что произошло в следующее мгновение. Девушка ласково покрутила пурпурный корпус фотоаппарата в своих нежных руках, потом потрогала его кнопки и рычажки управления тонкими пальцами. Фотоаппарат включился. Его объектив дрогнул и мягко пришел в исходное
состояние съемки, а потом сложился и ушел внутрь корпуса за черную задвижку.
Следующей ее фразой была такая: "Так что у вас не так с ним? Я вот вижу, что в нем карты нет." Я просто онемел от радости и не нашелся, что ей сказать. Сбоку стояли два местных парня-ремонтника. Они, видимо, тоже хотели находиться поближе к этой волшебнице, чтобы она их "отремонтировала".
Я, честно говоря, сначала немного растерялся. Единственное, что я смог из себя выдавить, было :"У вас руки просто волшебные!!!" Теперь кислотно-зеленые ногти не вызывали у меня ни малейшей отрицательной эмоции. Наш "Canon" был в полном порядке. Я осторожно забрал его из тонких пальцев блодники и сам несколько раз включил и выключил его. Объектив послушно выдвигался в рабочее положение и складывался также без малейшего намека на неисправность. Блондинка отказалась наотрез
принимать какие-либо деньги, так как считала, что не сделал ничего, даже не успела оформить приемку. Только стоящие все еще рядом парни намекнули, - "Коробка конфет не помешает".
Я обежал все местные киоски в поисках конфет, но не нашел ничего, кроме шоколада. Купив самую дорогую плитку, я вернулся в подвал и вручил ей. Девушка скромно улыбнулась, но не успела ничего сказать, так как в это время дверь открылась, и очередной клиент с какой-то офисной техникой в руках оттеснил меня от стола. Я дружески помахал ей рукой, улыбнулся, пожелал удачи и побежал на работу.
Мастерская в обшарпанном подвале оказалась более популярна, чем такая же в самом центре города, в престижном торговом центре "Европа". Не будет большим открытием сказать, что половину этой популярности, если не больше, делает ей эта блондинка, полностью опровергающая расхожее мнение об этой категории людей. Легкими касаниями своим нежных пальчиков она сделал больше и быстрее, чем серьезные хмурые мастера с их серьезными мнениями и запросами на тысячи рублей, не взяв за
это ни копейки. Это было для нее также естественно, как улыбнуться клиенту, зашедшему за какой-то надобностью в их заведение. На таких вот блондинках и держится еще наш мир.
