Балет Минкуса «Дон Кихот», уже бог знает сколько времени, идет на сцене питерского Мариинского театра. И вся история этого балета на данной сцене распадается на два периода: период «до» и период «после».
Период «до» характеризовался тем, что Дон Кихот и Санчо Панса разъезжали по сцене соответственно на коне и на осле. И конь и осел были живыми, настоящими, теплыми. Период «после» характеризуется тем, что Дон Кихот и Санчо Панса шляются по сцене пешком. Не славные идальго, а пилигримы какие-то. Куда подевались конь и осел? Сдохли? Сожраны хищниками? Версии таинственного исчезновения со сцены коня и осла были многочисленны и разнообразны.
Я же получил сведения о происшедшем от своего родственника, который работал осветителем в Мариинском театре. Он утверждает, что все было именно так. А я честно пересказываю.
Итак, случай, поделивший историю спектакля на «до» и «после», произошел, кажется, в 1980 олимпийском году. До того дня на каждое представление «Дон Кихота» из цирка выписывались хорошо выдресированные, привыкшие к публике конь и осел. Но в тот день конь заболел. И администрация театра, совершенно не подумав о последствиях, арендовала коня из какой-то конно-спортивной секции. Тоже хорошо вышколенное животное. Мда. Если бы только не одно но.
Животное оказалось кобылой. Это обнаружилось только тогда, когда уже звучала увертюра. Что-либо менять было поздно. Вы когда-нибудь пробовали в чем-либо убедить возжелавшего женской ласки осла? Легче научить таракана танцевать фрейлахс. В первом же совместном появлении на сцене Дон Кихота и Санчо Пансы осел, почуяв свеженькую кобылку, безумно возбудился. Издав истошный рев, он встал на дыбы, сбросив с себя Санчо. После этого из его подбрюшья начало вылезать нечто неимоверное по своим размерам и очень непристойное по своему виду. Осел начал забираться сзади на кобылу, которая явно не возражала против того, чтобы родить мула.
Дон Кихот, почуяв атаку с тыла, проявил чудеса джигитовки и каким-то диким прыжком выскочил из седла. Санчо, спинным мозгом почувствовав, что сейчас произойдет, начал тянуть осла за хвост. Но проклятый самец не сдавался. К этому моменту он уже находился в нужном отверстии кобылы и работал с интенсивностью отбойного молотка. Откуда-то из публики раздался истошный женский визг. Кто-то проорал «Закройте занавес!» Дирижер механически продолжал размахивать руками, не отрывая глаз от творящегося на сцене безумия. Оркестранты развернули головы на 180 градусов и беззастенчиво пялились на сцену. Музыка издала пару предсмертных тактов и тихо сдохла, сменившись полоумным гоготом из оркестровой ямы.
Пожарные начали раскатывать по сцене рукава с целью образумить распоясавшегося осла струей воды. В общем, занавес закрыли только минуты через две. В течении этих двух мину на сцене прославленного Академического Театра имени Кирова наблюдалось следующее: ишак с победным ревом дотрахивает томно прикрывшую глаза кобылу. Санчо Панса тянет ишака за хвост, в результате чего вся сцена смахивает на перетягивание каната. В углу сцены, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону, сидит на полу совершенно обезумевший Дон Кихот.
Пожарные, ослабевшие от хохота, раскатывают шланги, а из-за кулис доносится вопль режиссера «Скорее, суки!!! Скорее!!!! Убью всех на х..!!!» Из оркестровой ямы слышен уже не смех, а какое-то бульканье. Дирижер, поддавшись всеобщему буйству, приплясывает на своей подставке и откровенно болеет за осла.
Наконец занавес закрывается. Половина зала возмущается, треть (в основном – старые девы) лежат в обмороке, остальные требуют открыть занавес, поскольку они, мол, заплатили деньги и имеют право досмотреть спектакль, каким бы он ни был. На этом все и закончилось. На следующем представлении Дон Кихот и Санчо ходили пешком.
Сколько голов полетело после того злосчастного дня – неизвестно, да и не важно. Как говорил Ираклий Андроников – «Можно посылать соболезнования цирку. Его лучшее представление прошло в Мариинском театре
