Тема, что называется, наболела. Назрела.
Дело ведь в том, что на самом деле эту свободу меньше всего понимают как раз те, кто больше всего о ней говорит.
Сколько раз я уже слышал это:
Ах, я в СССР был так несчастен, так несчастен! Я был несвободен! Не мог в Рио-де-Жанейро съездить! И Кафку купить. Трагедия всей жизни!
Не хочется особо издеваться над убогими. Поэтому скажем сразу:
Невозможность поехать заграницу или купить книжку не имеет ни малейшего отношения к несвободе.
Думать так - то же самое, что считать богатым соседа, у которого зарплата на 10 тысяч больше вашей.

Интересно ещё и то, что все эти жалобщики во времена Союза не могли позволить себе автомобиль. Он был дорогим. Особенно "Волга". Так что же, это тоже несвобода?
Или дело в другом?
Думаю, что в другом.

Когда-то, в стародавние советские времена случился у меня один случай, который надолго, если не навсегда остался в моей в памяти.
Дело было в том, что у нас, в нашей отдельной квартире в самом центре Ленинграда, однажды засорился унитаз. Объяснять, что это такое, думаю, не надо.
Все мои попытки прочистить проклятое устройство к успеху не привели. Пришлось идти за сантехником. Он был немцем. Русским немцем. Звали его Франц Альбертович.
Вот так! Не больше, не меньше!
Он пришёл, спокойно, со знанием дела оглядел место происшествия и раздумчиво сказал:
- Тряпка там! Горшок у вас дурацкий, там колено хитрое, не достать никаким шлангом. Только руками.
После этого закатал рукав, засунул руку по самый локоть, покопался там немного и извлёк какую-то грязную, вонючую тряпку, которую туда не то из вредности, не то по детскому недомыслию засунул мой малолетний отпрыск.

Горшок заработал. На мастера было страшно смотреть. Он был весь в ... сами понимаете, в чём.
Разумеется, я заплатил ему, не торгуясь, столько, сколько он запросил. И заплатил бы больше, случись ему запросить иную сумму. Но он был вполне умерен в запросах.

К чему этот рассказ?

К тому, что во-первых, я хорошо усвоил, что мне, инженеру-физику, никак не обойтись без сантехника. А вот ему моя квантовая механика абсолютно параллельна.
А это говорит о том, что нет второстепенных или третьестепенных работ. Все они нужны. Одинаково. И ещё неизвестно, какая нужнее.
Во-вторых, что он, этот самый Франц Альбертович, будучи первоклассным спецом в своём деле, вовсе не обязан при этом так же хорошо разбираться, например, в банковском деле, в финансовых афёрах, в проблемах фармацевтики или производстве водки. Верно?
А в-третьих, этот Франц Альбертович и есть российский народ.

Пока был жив Союз, ему эти знания не требовались. В аптеке он покупал аспирин, в гастрономе - бутылку, а в сберкассе платил за свет и газ.
И наивно полагал, что так будет всегда. Он был СВОБОДЕН от знания того, что всё может быть иначе.
И когда это "иначе " наступило, оказалось, что аспирин может быть липовым, водка палёной, а банк - мошенническим.

Оказалось, он стал зависеть от них. Потому что без них нельзя, и с ними тоже нельзя. Оказалось, что теперь ему потребовались такие знания, которых у него отродясь не было и быть не могло.
Правда, теперь с зарплатой в 40 долларов в месяц, он мог подумать о поездке в Рио-де Жанейро.
Или о покупке Сартра или Фрейда. Это же самое необходимое дело, когда семья сидит в дерьме по уши, и в таком дерьме, которое опытный Франц Альбертович не в состоянии прочистить, потому что нет на всей земле таких устройств, а автоматом Калашникова он не обзавёлся.

У него была старуха-мать, двое детей и больная жена, которых нечем было ни кормить, ни лечить. У него не было ничего! Кроме свободы, о которой ему говорили по телевизору Гайдар и Чубайс.

Есть такое определение свободы, которое я считаю исчерпывающим:

Свобода, это когда я свободен послать тебя на три буквы, а ты свободен выбрать туда любой маршрут.

Эта свобода пришла на смену советской несвободе.

Ну так как? Поговорим о поездке в Сан-Франциско? Или уже не надо?

Вот и я так же думаю.

Когда свободно есть Кафка - это прекрасно. Особенно, когда она грефневая.