Каждый имеет право на собственные странности. Без исключений. Есть своя странность и у меня: я люблю общественный транспорт.

Имея за плечами не только почти двадцать лет водительского стажа, но и такие понятные каждому автомобилисту навыки, как, например, умение запарковаться в любую подходящую лазеечку в любое время суток, проехав за рулем едва ли не всю Европу, я люблю ... троллейбусы.

А почему нет? Троллейбусы в Риге новые, красивые, есть в них мое любимое «козырное» место с хорошим обзором. Едешь себе спокойненько, не спеша, можно позволить себе и витрины порассматривать и архитектурой полюбоваться. Ну и на людей посмотреть.

Так что, если вдруг выдается время и позволяет рабочий график неспешность, любимый «конь» остается дома, а мы с мужем отправляемся на остановку.

Вот и в это весеннее утро ехали мы на «рогатом». Передо мной стояла молодая мама с коляской. Девочка – вся в бело-розовом, без сомнения, девочка – смотрела по сторонам очень внимательно. Не по возрасту умные глазенки видели все и всех. И маму, весело щебечущую по-латышски с встретившимся знакомым, и этого самого знакомого, и остальных пассажиров. Наблюдать за девочкой было интересно: у крошки в голове явно копошились какие-то ей одной понятные мысли, которым она время от времени улыбалась.

Наконец, ей,как видно, наскучило одиночество и легким хныком она привлекла внимание мамы – невысокой стройной молодой женщины. Результат не замедлил сказаться: мама тут же попрощалась с выходившим попутчиком и обратила все свое внимание на малышку. Взяв ее на руки, мама принялась нежно ворковать с ребятенком.

Я изрядно удивилась, услышав ее обращение к малютке: - «Ну что, мой цветочек?».

После бойкого латышского неожиданным оказалось такое милое обращение на русском языке. Видимо, это и был родной язык, на котором говорят в семье.

Девочка же, оказавшись на руках у мамы лицом к лицу со мной, и стала причиной нашего общения. Внимательнейшим образом меня изучив, она тихонечко загукала и мама тут же обернулась посмотреть, что привлекло внимание ее сокровища.

Так мы и познакомились.

Мама, как видно, основательно стосковалась по общению. Что, в общем-то понятно: общение с малышом явно не заменяет весь остальной мир. И мы стали общаться.

Эта невысокая девочка была открыта вся, распахнута настежь, как книга. Ей нечего было скрывать. Да и что скрывать человеку, живущему в ладу с самим собой и со своей совестью? Мама двоих детей, она оказалась медсестрой, да к тому же искренне влюбленной в свою работу. Невозможно сыграть ту гордость, с которой она рассказывала о своих пациентах, о том, как ее умение помогает им справляться с недугами. «Он к нам на коляске сначала приезжал, а сейчас только с палочкой, практически сам ходит!», - чуть не плача от радости делилась она своим профессиональным успехом.

Малышка слушала маму внимательно и, словно выражая одобрение, удовлетворенно загукала при кульминации. Переведя тем самым, разговор на детей.

Молодая женщина имела свою позицию и по этому вопросу:

- Да, трудно. Материально очень трудно. Особенно пока я не работаю. Думали мы в Англию уезжать, но решили здесь остаться... Что в той Англии? Да, наверно, с деньгами там легче было бы. Но я хочу жить в той стране, которую я люблю. И детей ведь рожаем для себя. Если все уедут, кто же здесь останется? Я хочу, чтобы здесь все хорошо было!

Нам пора было выходить и, попрощавшись с обеими спутницами – мамой и дочкой – мы с мужем направились к выходу.

Молодая невысокого роста мамочка, сама почти девочка, говорила то, что думала: «Я живу в Латвии, я говорю одинаково хорошо на двух языках, я работаю для Латвии и рожаю детей для Латвии».

Эта была простая девочка, простая медсестра, простая очень открытая душа.

И лучше, чем она высказать свое отношение было невозможно: «Потому что - я люблю Латвию!».